***

Знакомьтесь, это Олег, и он –кабарга. Как и его соплеменники, Олег живет в темнохвойных лесах. Впрочем, он не любит бурные компании, предпочитая одиночество, чтение энциклопедий и созерцание закатов. Олег – философ, так он любит о себе думать. Поскольку все соплеменники Олега живут в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, Олег решил, что ему следует быть восточным философом. Однажды Олегу показалось, что он достиг Просветления. Хотя, возможно, он просто плотно поужинал лишайником. Олег сидел на крутом скалистом уклоне, наблюдая как уходящий оранжевый шар заставляет цвести небо оттенками красного. Мир неожиданно перестал делиться на субъекты и объекты, граница между личностью Олега и черными силуэтами сосен на розовом фоне перестала существовать. Все страсти, карьерные и любовные терзания казались призрачной дымкой. Именно в этот момент его голова склонилась, он уснул на секунду. И чуть не шлепнулся с большой высоты. Лишь мгновение назад он был глубок и безмятежен, теперь же переживал, видела ли какая-нибудь девочка-кабарга его неловкость. Так Олег понял, что между реальностью и его сознанием чуть более сложные границы, чем может показаться на сытый желудок.

- И это еще хорошо, что кабарга умеет отлично цепляться копытами за сложную скалистую поверхность, - вспомнил он вычитанную когда-то информацию, и с умным видом поскакал в свою кровать.

***

В прошлый четверг Олег 11 минут рассматривал в зеркале затерянного в тайге озера свое отражение. Собственную внешность он считал странной. Лицо, как у оленя, рогов нет, а из верхней губы растет два клыка.

- В среднем их размер достигает 7-ми - 9-ти сантиметров, - пробормотал по-кабаргиному Олег, любивший выделываться своей начитанностью даже в полном одиночестве.

Иногда Олегу казалось, что его внешность очень кинематографична, он мог бы стать звездой мультфильма «Ледниковый период». Впрочем, амбициозные фантазии были редкостью. Более существенным казался вопрос, в какой степени клыки являются частью его личности. Они казались Олегу чем-то отдельным, атрибутом, украшением. А потом он вспомнил лося Володю, чьи рога были не только гордостью обладателя, но и предметом зависти всех копытных в округе. А потом Володя сбрасывал рога. Прямо на землю, на подушку из сухих иголок в обрамлении папоротника. И в какой степени эта красота была частью личности Володи?

- Или вот если клыки –это тоже я, то можно ли сказать, что любимые листья черники, которые я съел на завтрак, - тоже я? - думал Олег, пока на берегу не появилась кабарга Эльвира.

Она пришла попить. Эля никогда не смотрела на себя долго. Отражения не нужны, когда сознаешь свою неотразимость. Увидев ее, Олег стал смотреть вдаль, пытаясь создать глубокий образ с ноткой трагизма. В принципе, получалось, особенно в профиль.

***

А это амурский лесной кот Ксения.

- Вообще-то кошка, - с вызовом сказала Ксения, которая настаивала на использовании феминитивов во всех языках тайги.

Как можно догадаться, Ксения живет в лесах, в бассейне реки Амур и на побережье Японского моря. Больше, чем эта территория, только сердце Ксении. Оно переполнено добротой, острым чувством справедливости и желанием изменить мир к лучшему. В среду Ксения была крайне озабочена проблемами экологии и человеческого вмешательства. Глядя на остатки своего обеда, она решила всерьез изменить жизнь леса. Во-первых, с завтрашнего дня нужно будет съедать полёвок полностью, даже с невкусными хвостиками. Потому что мир изнашивается очень быстро, и нужно ответственно относиться к материи. Во-вторых, использовать быстроразлагающуюся посуду.

- И посуду съедать! – крикнула в пустоту полная решимости кошка

Ксения даже встала, потянулась, но снова уютно устроилась на ветке. В-третьих, надо собрать команду. Не одной же все делать. Обзвонить зверей. Хотя нет, лучше рассылку. Или не надо рассылку, а то вдруг дела неотложные. Будет неловко. Лучше потом.

В этот момент Ксения чувствовала, что любит весь мир. И мир любит её в ответ, уже заранее исполненный чувством благодарности за свое спасение. Ее кошачьи глаза закрывались, чудесная нега и сон проникали в каждую клетку.

- И, конечно, завтра нужно сесть на диету, - последнее, что прозвучало в среду в сознании Ксении

- И еще английский начать учить. Прям завтра. – вот это точно последнее.

***

В пятницу у амурской лесной кошки Ксении на ужин была вкусная белка. Гуляя сама по себе вдоль песчаного берега, Ксюша думала, что жизнь - очень жестока. И одна жизнь существует исключительно за счет другой жизни. Что все животные рождаются, а потом становятся пищей для других животных

- И это… дурная бесконечность… - с болью в сердце прошептала Ксения, любившая многоточия.

И обязательно нужно что-то изменить. Что каждая съеденная мышка или белочка не должна пропасть зря! Что каждую сытость нужно тратить на наполнение Вселенной добротой! Ксения присела, наблюдая за течением большой реки. Рядом с рекой она была такой маленькой! Но в этот момент Ксения чувствовала родство с каждой песчинкой, каждой травинкой, каждой проплывающей рыбкой. И ей казалось, что тепло и доброта ее кошачьего сердца разливались в пейзаже. Ксения сидела в полусне с закрытыми глазами, расплываясь в чеширскую улыбку.

- И надо немного похудеть, - с легким сердцем подумала кошка, - и роман написать…. И получить второе высшее.

***

В феврале, когда дальневосточное солнце стало светить совсем по-весеннему, амурская кошка Ксения, потянувшись своими длинными лапами…

- Между прочим, самыми длинными в мире некрупных кошек! - заметила Ксения, утверждавшая, что это не имеет никакого значения.

Самыми длинными лапами в мире некрупных кошек…. Ксения решила навести в жизни порядок. И для начала сделать генеральную уборку в своей кладовке. Ксения с ностальгией вытащила старый плакат, с помощью которого она боролась за место в Красной книге, тетрадку с набросками стихотворений времен старшей кошачьей школы и целую стопку ежедневников с заполненными первыми двумя-тремя страницами. Ксюша даже выбрала наиболее красивый ежедневник, вырвала исписанную страницу, поставила текущий год, завтрашнюю дату и записала:

10.00 – подъем, легкий диетический завтрак

11.00 – поиск репетитора по-английскому

И как только сердце Ксении стало наполняться то ли решимостью, то ли добротой, мимо изящной походкой прошагал дальневосточный леопард Герман. Ксении не нравился Герман. Во-первых, она считала, что вымирание леопардов несправедливо раскручено больше, чем вымирание остальных животных. А во-вторых, Герман, в отличие от Ксении, считал, что мир уже не спасти. И нужно просто жить - богемно, элитарно, с наслаждением. Или Герман так не считал, и Ксения за него всё выдумала

- Глупый пижон… И раскраска у него какая-то… вульгарная, - подумала Ксения, провожая Германа недобрым взглядом

А Герман ничего не подумал, предпочитая оставаться загадочным.

***

Вчера кабаргу Олега среди ночи разбудил старый филин Игорёк, под которым обломилась ветка. Игорёк падал и взлетал бесшумно, как умеют делать все совы и филины. Но ругался громко. В общем, так Олег увидел звезды. Он встречался с ними редко из-за слишком однообразно сложившейся жизни и четкого тайм-менеджмента. Звезд было много. Начитанный Олег даже не пробовал считать, он давно знал, что такое бесконечность. Но в этот раз Олег подумал, что бесконечность - это не когда чего-то бесконечно много, а когда вообще отсутствует количество. То есть – Пустота. А если что-то неисчислимо, то множество – тоже Пустота. В воображении Олега это слово непременно писалось с большой буквы кабаргинского алфавита. Голова от таких мыслей шла кругом, повторяя форму планеты, а алфавит рассыпался, превращаясь в бесформенных светлячков. Энциклопедические знания об устройстве Вселенной помогли юному кабарге на две с половиной секунды ощутить себя верхом на шаре, мчащемся среди звезд.

Но полет оборвался филинским кряхтением и ворчанием

- Между прочим, мы все состоим из звездной пыли, - зачем-то произнёс Олег свою самую эффектную фразу из арсенала

- Штаны подтяни, умник, - ответил филин Игорёк, растирая крылом больное бедро

***

Вчера старый филин Игорек по привычке вспоминал юность и тех огромных лососей, которых он изящным движением вытаскивал из реки во время нереста, как вдруг ветка обломилась под его огромным весом. Игорек вспорхнул, но взлететь не успел, шлепнулся и громко выругался. Старый филин растирал крылом больное бедро, когда увидел этого нелепого кабаргу Олега, который ему не нравился. Ему не нравились почти все молодые звери, но этот умник особенно.

- Игорёк, а ты в курсе, что ты не просто филин, а рыбный филин? Потому что ты и твои сородичи предпочитают питаться рыбой, - сказал в прошлом году Олег, проходя мимо высокой сосны

- Для тебя, сопляк, я – Игорь Анатольевич, а будешь надоедать, могу и кабаргой закусить, - проворчал в ответ Игорёк, а про себя подумал совсем грубые слова.

И вот сейчас среди ночи этот недотепа стоял, пялился в небо, что-то себе нашептывал. Игорек считал, что не только из-за человека, но и из-за таких дураков, как Олег, трепетно относящихся к своему внутреннему миру, животные попадают в «красную книгу». И Олегу нужно перестать раздражать нормальных зверей и для начала найти себе девушку. Иногда Олег тоже так думал, но никогда бы в этом не признался.

***

Больше всего на свете белка-летяга Илья боялся, что его сочтут глупым. Во-первых, у Ильи очень активный образ жизни: полеты, секция белок-альпинистов и членство в спортивно-патриотическом клубе «Сибирячок». Во-вторых, Илья вел ночной образ жизни. Летяге казалось, что животные считают и то и другое поверхностным.

- Это стереотипы, просто не надо ограничиваться, мозг, кстати, тоже мышца, - заявил Илья, как раз решивший прокачать мозг топом лучших цитат японского писателя.

В общем, Илья формировал мнение по любому поводу и ни секунды не сдерживал его в любой компании. Особенно он ценил общество кабарги Олега, слывшего в тайге интеллектуалом.

- Или вот ты говоришь горы, - обратился Илья к Олегу, который ничего подобного не говорил, - горы испытывают тебя, там остаешься один на один с собой, узнаешь о себе много нового.

- Чего нового? – спросил Олег, не включавший мозг, но любивший шумную болтовню Ильи поблизости

- Ну как?! - выпучил и без того огромные глаза Илья, - это как духовные практики, любая пустота чем-то заполняется…И…И вот она заполняется.

- Да, ты прав, - ответил Олег, чтобы что-то ответить, и продолжил смотреть на кабаргу Эльвиру в компании подружек.

И все были счастливы. Белка Илья, потому что прав, Олег, потому что думал, что Эльвира его тоже видит, а Эльвире причины не нужны.

***

У белки-летяги Ильи был невероятный талант всегда оставаться актуальным. Может, ему просто повезло с «форматом», Илюха мог быть своим среди белок и других грызунов, мог обсудить ощущение полета среди птиц, а со всеми перепончатыми болтать о средствах ухода за перепонками. А может, ему помогало умение планировать. Не жизнь, а с дерева на дерево. Может, умение планировать позволяло Илье держать нос по ветру и всегда знать, что нужно от него дню сегодняшнему.

И вот в прошлый вторник Илья привычно оттолкнулся от старой лиственницы, расправил парус беличьего тела, летел, раскрыв лапки для объятий с любимой осиной, как вдруг, на четвертой секунде полета, почувствовал, что оставаться всегда позитивным уже не в моде.

Его и без того огромные глаза округлились, ведь он совершенно ясно увидел, что животные с позитивным мышлением всех раздражают. И что вот эти «не важно сколько раз ты упал, важно сколько раз поднялся» больше не востребованы. Ошеломляющий эффект дополнился не самым мягким приземлением, Илья шмякнулся носом в ствол.

Это была проблема, ведь летяга Илья был искренне позитивной белкой. Уж в чем, а в этом позерства не было совсем. Нужна была драма, тайная боль для самых близких и оскорбленные чувства для более широкого круга. Но в школе его не обижали, девчонки фанатели, отец из семьи не ушел, даже не пытался.

- Может, деспотичная мать, как у всех злодеев в комиксах? - подумал Илья, но потом вспомнил мамины завтраки с ореховым миксом, устыдился и решил оставаться позитивным.

***

Вообще-то в сибирской и дальневосточной тайге съедать друг друга считается чем-то нормальным, обыденным. Никто не осуждает, не предъявляет претензий. И даже если животное оказалось чьим-то завтраком, то это, конечно, не лучшее начало дня, но в общем-то… нормально. В последнем взгляде утки в зубах лисицы вы прочтете не только ужас, но и «я понимаю, брат, ничего личного».

Такой морально-этический расклад был очень выгоден для амурского тигра Константина, учитывая его верхнее положение в пищевой цепочке. Но вот ведь ирония, именно тигр никак не мог принять необходимость питаться соседями как данность. Ответственному Косте казалось, что звери его осуждают, что Вселенная с молчаливым укором требует объяснений.

- Думаете, это легко? – обращался Константин в пустую чащу леса, доедая оленя, - легко оставаться чистыми и красивыми, но кто-то должен принимать сложные решения!

Костя слышал о выражении «крокодиловы слезы», хотя крокодилов не видел. Поэтому сам слез не проливал, он был нетерпим к лицемерию. Насытившись, Константин испытывал высшее довольство и стыд за довольство одновременно. Такая едкая смесь вызвала в памяти школьную историю, когда Косте пришлось сдать друзей, игравших в лесозаготовщиков вместо урока по основам естествознания. Это было сложное решение.

- А что я мог сделать, – возмущался Костя, обездвиженный полным желудком и лучами солнца, - ведь я был старостой!

Когда неудобная память сдалась под напором естественной гармонии, Костя решил, что к ближе к вечеру навестит заячье семейство

- Во-первых, их рекомендуют диетологи, а во-вторых, кто-то должен - они размножаются так, будто им за это платят.

***

Где-то за час-два до заката, как это водится у дальневосточных леопардов, Герман вышел на охоту. Все, кому в этот понедельник повезло быть зрителями, а не героями представления, выбирали места получше.

- Господи, какие вы все дурочки, - ворчала амурская кошка Ксения, почему-то не пропускавшая вечерних шоу. С завтрашнего дня она решила писать диссертацию о социальной специфике в мигрантских сообществах, поэтому запаслась вместо попкорна решимостью и легким чувством превосходства.

И вот на поляну, будто специально оформленную соснами и скалами как чаша Колизея, сначала выскочила кабанчик Диана, а следом в длинном театрализованном прыжке появился Герман. Над тайгой раздался коллективный восторженный, преимущественно женский, выдох.

Герман был красив, что уж говорить. Даже кабанчик Диана замедлилась и обернулась, чтобы заглянуть в леопардовые глаза, исполненные достоинства и таинственной грусти. Такую томную тоску повторить было нельзя. Кабарга Олег, к слову, вчера два часа репетировал у озера, но бесполезно.

- Ничего я не репетировал, я просто задумался об особой иронии Вселенной, наделившей зверей способностью чувствовать бесконечность при временности своего существования, - зачем-то решил оправдаться Олег.

Гонка была невероятной. Простецкая, но чертовски жизнеутверждающая грация Дианы, будто нарочно контрастировала с аристократическими движениями Германа. В последний момент окорок кабанчика каким-то чудом увернулся от ножеподобных когтей леопарда. В загадочных, нечитаемых глазах Германа на три десятые секунды мелькнуло разочарование, отчего все девушки тайги готовы были добровольно броситься в зубы Герману. Даже Диана хотела вернуться.

Впрочем, уже через те самые три десятые секунды Герман ступал по поляне походкой победителя. По-другому он не умел.

***

В прошлую пятницу, ранним летним утром, рыбный филин Игорёк прогуливался по речному мелководью. Периодически огромная птица нащупывала лапами лягушек и ленивых рыб между камней. Никто точно не знал, насколько стар старый филин Игорёк. Современные животные плохо разбираются в истории, кто-то говорит, что Игорек воевал, но не знает где и с кем, некоторые считают, что филин был знаком с мамонтами. Точно известно, что Игорек пережил бесчинствовавших на реках Дальнего Востока браконьеров в далекие 90-е, и пару раз воевал за непостоянное сердце красотки. Слово «филинка», которое всем навязывала амурская кошка Ксения, его раздражало.

Однажды юношеский спортивно-патриотический клуб подарил Игорьку благодарственную грамоту

- За добросовестный многолетний труд, профессионализм, высокие достижения в рыболовном деле, - зачитывал белка-летяга Илья, выпучив и без того огромные глаза, - и за наше счастливое настоящее!

Последнего в тексте не было, вырвалось из трепетного беличьего сердца.

- Угу, - ответил Игорек вслух стандартным филинским ответом. А не вслух подумал, что лучше бы чего поесть принесли, бездельники.

В отличие от других пожилых животных, рыбный филин Игорёк не считал современное поколение безнравственным и неблагодарным. Уж тем более в сравнении с собственной юностью. Он просто был уверен, что вся поросль времен глобального изменения климата скоро вымрет. От сердечного и среднетемпературного потепления. Амурская кошка Ксения сойдет с ума при очередной попытке вступить на путь вегетарианства, а кабарга Олег когда-нибудь задумается и станет обедом тигра Константина. Последнего Игорек уважал за умение принимать сложные решения.

Во время каждого дневного сна рыбный филин мечтал про Апокалипсис. Как Игорёк выживет с небольшой группой сопляков, будет учить их подсекать рыбу, не намочив перья, уклоняться от браконьерской картечи и прятаться от вертолетов. В игорьковой версии Апокалипсиса небо обязательно заполнено вертолетами.

Во время утренних прогулок звери старались обходить Игорька стороной. И старого филина это полностью устраивало. Никто не заподозрит, что это не охота, а полезная для сердечно-сосудистой системы процедура, можно есть лягушек вместо лосося, потому что они помягче, а в сентябре слетать к морю. У моря мечтать про конец света приятнее, эпичнее.

***

На прошлой неделе, кажется, в субботу, в желтых осенних маньчжурских зарослях кустарника, грустил лесной кот.

- Лесная кошка, - уточнила Ксения привычно и без вызова.

В понедельник Ксения далеко не в первый раз осознала скоротечность жизни и важность каждой секунды. И решила вести дневник. И вот в субботу, перечитав свои записи за неполную неделю, она обнаружила, что кошачья жизнь скучна, однообразна и читать что-либо о ней – сомнительное удовольствие. Сон, еда, прогулки, привычные мысли.

К счастью, амурскую лесную кошку Ксению пригласил в гости не менее амурский тигр Константин. Пару часов назад он принял сложное решение, наелся и обнаружил, что остатками косули можно накормить не одну кошку. К тому же сидящую на диете. А что может быть приятней застольной беседы?

- И вообще, почему что-то обязательно должно случаться? – начала Ксения с середины, - мне что, нужно упасть, сломать лапу, чтобы создать иллюзию событийной насыщенности?

- Да. И вообще, почему я должен оправдываться? – начал оправдываться тигр Костя, несмотря на отсутствие упреков, - косулям надо быть внимательнее, ответственнее, а в школе не пропускать уроки физкультуры!

- И одиночество меня, кстати, не тяготит, - разжигала себя Ксения, - ради разнообразия дневниковых записей мне нужно с кем-то встречаться? Вести светскую жизнь? Не хочу!

- Вот именно! Физкультура! В жизни пригодится! –отшутился Константин и тут же смутился

- События, сюжеты только бумаге нужны, а в жизни всё со-бытие, - произнесла Ксения с многозначительной паузой после приставки «со», - я вчера, например, долго гуляла и вдруг поняла, что во всех местах одинаково, и места сильно связаны с тем, что происходит в голове. И странные деления на хорошие и плохие участки леса – глупая социальная условность и уловки маркетологов. Вот это было событие

- Кстати, да! Хорошо хоть ты меня понимаешь, Ксюша, - растрогался большой амурский тигр Костя, пытаясь смотреть в ту же точку на горизонте, что и его маленькая собеседница

***

Сибирским коротким декабрьским полднем кабарга Олег пытался повторить волевое и одновременно трагическое выражение лица леопарда Германа, как вдруг понял, что природа поступила с ним нечестно. Она наделила Олега возможностью чувствовать бесконечность, но заключила во временную оболочку. С забавными архаическими клыками. И возникал естественный вопрос, зачем ему, юному кабарге, бродящему по просторам хвойных лесов и скалистых склонов в поисках порции лишайника, способность сознавать бесчисленность звезд на небе? Какую практическую пользу можно извлечь из дара чувствовать то, что находится за пределами времени, пространства и языка.

Вот уже месяц все внутренние монологи Олег произносил воображаемому несменяемому собеседнику. Это была кабарга Эльвира.

- Так мы устроены, стараемся создать одну пару на всю жизнь, - решил блеснуть Олег эрудицией, - хотя я, видимо, создам ее только в своем воображении.

Кабарга Олег не только рассказывал воображаемой Эльвире о бессмысленной щедрости природы в отношении его умственных способностей, но и пытался выбрать наиболее эффектное отношение к проблеме.

- Может быть, это будет трагический дар? – думал Олег, тут же примерив на себя всю мировую скорбь, - или праздник, который всегда со мной?

В итоге было решено, что столкновение случайного и закономерного, временного и вечного, Олег будет воспринимать как данность. С ее убогими мерилами. Возможно, стоит видеть в этом иронию, легкую, тонкую. Отражаемую искоркой мудрых глаз. И практически незаметной улыбкой. Все-таки кабарга Олег был восточным философом.

Одно оставалось неизменным. Что бы Олег ни говорил, какой бы образ ни примерял, воображаемая Эльвира всегда была в полном восторге.

***

В болотистой пойме реки Уссури, в зарослях осоки, любила гнездиться даурский журавль Ленка. Впрочем, ареал влияния этой симпатичной птицы был гораздо шире ареала обитания. Ни одна сфера жизни обитателей Восточной Сибири и Дальнего Востока не ускользала от идеально накрашенных глаз Ленки. И не было такой сферы, где Ленка не считалась значительным лицом и советчиком. И не было такой сферы, где бы отсутствовал свой «человечек», в смысле, зверушка. Слышали выражение «важная птица»? Это - Ленка. Говорят, что она в честь себя это и придумала.

Даурский журавль Ленка – птица разносторонняя. Питается всем, от растений до рыб с креветками. И знает всё: где сделать лучший маникюр, что носить следующей весной, где лучший массаж крыльев на Дальнем востоке, как остановить глобальное изменение климата, где спрятано золото Колчака, в кого тайно влюблен леопард Герман.

Неизвестно, что стало причиной, может, небогатое детство, может, жизнь на болотах с криминальной репутацией, но журавль Ленка, обладала чистой искренней способностью радоваться каждой покупке, каждому выходу в свет. В отличие от большинства юных животных, решивших демонстрировать ответственное отношение к миру, Ленка несла в мир старорежимный потребительский шик, незамутненный тонкой душевной организацией.

Сегодня в пятницу белка-летяга Илья приземлился на болотах. К Ленке его влекли не только воздушные и информационные потоки, но и острая необходимость оставаться актуальным.

- Елена, какие новости? - спросил Илья, пытаясь спрятать любопытство за вальяжностью. Впрочем, выпученные глаза как всегда выдали.

- Послушайте, Илья, - начала Ленка, решившая, что фраза «слышь, пацан» уже не подобает ее статусу, - присядьте, это надолго.

***

Тихая животная жизнь, рассветы и закаты, еда и сон, отсутствовали в сознании даурского журавля Елены. Мир глазами Ленки – это игра престолов: кланы и государства, интриги и противостояния. В сложноустроенной социальной системе существовал круг «своих» и все остальные. «Свои» в свою очередь делились на своих и «своих». Не пугайтесь, сейчас разберемся.

В кругу «своих» журавль Ленка была как на работе - вела переговоры, заключала сделки, утверждала свое приоритетное положение в информационном пространстве. Хвалить «своих», ругать чужих лишь на первый взгляд дело нехитрое. Нужно было еще уметь так похвалить «своих», чтобы они и пряник съели и удар кнута почувствовали. Иначе в мире интригующих кланов не выжить. Съедят. Если не зубами, так словами. И первым это сделает тигровый уж Владислав. Лучший друг Ленки. Тигровый уж Владик не был ядовитым, но когда начинал обсуждать внешний вид обитателей тайги, яду лилось столько, что можно было отравить всю воду в Амуре.

Свои – совсем другое дело. Это болотная братва Ленки, они с первого класса вместе. Кто поднялся с вязких топей Дальнего Востока, тот своих не бросает. Ради них светская птица Ленка в миг превращалась в агрессивную старшеклассницу, способную за школой оттаскать за волосы, в смысле, за шерсть или перья, хоть орла, хоть тигра.

Правда, потом долго приходилось восстанавливать идеально накрашенные когти, отмывать стройные ноги от болотной грязи, закрашивать синяки, и спа-процедуры. Но, во-первых, Ленка знала, где все услуги можно получить с большой скидкой для «своих», а во-вторых - это как глоток свежего воздуха. С запахом тины и пыльных камышей.

***

Вечер пятницы был туманным, как туманное прошлое леопарда Германа. Зеленый, переходящий в оранжевый, окрас тигрового ужа Владислава в таком свете выглядел особенно эффектно. Сегодня он и журавль Ленка решили посетить чуть ли не единственное светское мероприятие леса –леопардовую охоту. В диких уголках Дальнего Востока нет фотографов и красной ковровой дорожки, но присутствие этой парочки легко заменяет вспышки камер. Лишь завидев стройные розоватые ноги Ленки и ядовито переливающийся узор кожи Владислава, звери непроизвольно втягивают живот, а выражения лиц становятся столь же глуповато одухотворенными, будто это не лес, а съемочная площадка для вестернов, и настала пора уходить в закат. Под музыку.

- Ты вообще давно видела Германа? – восторженно, но не без зависти шептал Владислав, - там, может, вообще один процент подкожного жира, это же машина, сплошные мышцы!

- Успокойся, Владик, зато у тебя самый модный принт прошлой осени, - автоматически выдала Ленка сомнительный комплимент

Кто станет жертвой леопарда Германа, уже было не так важно, потому что все в страхе ожидали, кто станет предметом обсуждения Ленки и Владика. Больше всех боялся огромный амурский тигр Константин. Он старался не вникать в видовые отличия животных, и уж тем более не запоминать их имена

- Вот только не надо обвинять меня в надменности, - решил влезть Константин, хотя его никто не обвинял, - съесть на обед стейк и съесть какого-нибудь Алёшку, чувствуете разницу? Это не просто.

Да, это сложно. В общем, вчера Константин ошибся, назвав редчайшего дуарского журавля Ленку цаплей. В этот момент лес замер на две десятые секунды, а в тишине можно было услышать взмах крыльев большой черной бабочки. После чего информация была доставлена в болотистую пойму реки Уссури, побив мировой рекорд передачи данных

- Константин, - поздоровалась Ленка пугающе вежливо, разглядев в тумане удаляющиеся черно-оранжевые полосы

- Добрый вечер, Елена! - слишком радостно ответил тигр, - а вы знали, что название прекрасного растения герань в переводе с греческого означает журавль?

***

Бабочка Нора была «Парусником Маака», то есть самой большой дневной бабочкой, и невероятной красавицей. Ее черные крылья выдавали сине-зеленый отлив, а нижняя кромка демонстрировала бордовые бусины, ее манера летать медленными, будто уставшими взмахами, дополняла образ томной брюнетки. Домом бабочки Норы был чистый ручей в окружении цветов и деревьев, который вырывался из леса на узкий каменистый пляж и сливался с океаном. Для жизни судьба и природа определили ей срок со второй половины июля до середины сентября. Райское время в райском месте. Нора не помнила себя маленьким яйцом под листом кустарника, не помнила гусеницей, выдававшей ужасный запах при опасности, не помнила куколкой. Нора была прекрасной, сколько себя помнила.

На этом любая история должна закончиться, потому что в раю нет места буквам. Пока из него не выгонят. Или не сбежишь самостоятельно. О последнем и мечтала ежедневно бабочка Нора. Ей казалось, что короткая бабочковая жизнь какая-то игрушечная, и сама она так и осталась куколкой. Жаловаться было некому, потому что Нора тут же слышала «это от безделья», «жизни не знаешь» и обязательное «заелась».

В общем, Нора сбежала. Лес становился реже, а детский восторг, похожий на езду на велосипеде в поле, больше. Визг прилагался. Потом появилась поляна, полная каких-то мелких невзрачных бабочек, а на горизонте - мосты и дома.

Воздух свободы был наполнен диким запахом креозота и выхлопных газов. Мечта бабочки Норы сбылась – она слилась с народом. Шум, дрязги, пыльца со вкусом гречки и котлеты с подливой. Ручья не было, но была лужа. Грязь в луже тоже была, но не с полезными микроэлементами, как дома, а с какой-то грязью.

- А с другой стороны, кто я такая? – подумала Нора, чувствуя свою малость и близость с каждой капустницей на поляне, - Что я о себе возомнила? Это настоящая гордыня - думать, что ты можешь управлять судьбой…

Ей очень хотелось, чтобы бабочки соблюдали дистанцию, не мешали взмаху ее больших крыльев, а волшебный нектар был похож на нектар, а не на компот из железного бака в общеобразовательной школе. Поэтому Нора вернулась немного назад, на край поляны.

- И, между прочим, нужно очень много стойкости, духовных сил, чтобы принять то, что тебе уготовано, - продолжала редкая бабочка, а черные с сине-зеленым отливом крылья несли ее домой, - ведь это и есть смирение. Я бы даже сказала –воля.

Ближе к вечеру она вернулась. Счастливая и без сил. Домашний воздух окутал ароматом летнего цветения тайги, шум ручья пел колыбельную

- Господи, снова эта тюрьма, - беззвучно простонала Нора, - Невыносимо!

***

В среду, в 14:37 местного времени, когда солнце показало первый оранжевый оттенок, Олег узнал в своей занудной книге, что люди используют мускус самцов кабарги в парфюмерии. И что ради этого они создают целые фермы. Содержать эти фермы непросто, потому что кабарга - пугливое животное и в случае опасности совершает скоростной забег на 50-70 метров…

- Цифры в целом верные, и мы действительно не самые смелые животные, - думал кабарга Олег, - но это в большей степени для самок характерно…И вообще…

И чтобы кабарга не поранилась об ограждение, людям приходится делать огромные загоны. На слове «загоны» Олег оцепенел.

- А вдруг цель существования юного кабарги Олега сводится к обеспечению огромной парфюмерной индустрии уникальной пахучей жидкостью, - подумал юный кабарга Олег, - и все чувства, мысли, большие открытия и мелкие сомнения – иллюзия, матрица. Я думаю, что живу, ищу цели и смыслы каждого дня, но эти цели такие же, как у бактерий для создания йогурта!

Эта мысль так его напугала, что Олег совершил скоростной забег на 50-70 метров. Остановился, страх прошел, Олег не обнаружил ограждения, но для верности совершил еще один забег на 50-70 метров в том же направлении. Ограждения не было, но подозрение осталось. Третий забег вывел Олега на берег озера, где как всегда веселилась кабарга Эльвира. Ее подруги как раз отошли в сторону, она стояла у воды в одиночестве.

Олег шел к ней. Не самому смелому животному потребовалось пережить возможность считаться менее значимым, чем одна из его желез, чтобы дожить до этой минуты. Он почувствовал себя непобедимым, когда четко и ясно сказал:

- Привет.

***

Это был обычный день. Может, чуть лучше остальных, потому что сошлись сентябрь, солнце и понедельник. Амурская кошка Ксения как всегда проснулась счастливой, потом стыдилась своего беспричинного счастья, потом отыгрывалась на Вселенной, строя планы по ее спасению. Сначала кошачий ум будто с клубком шерсти играл со словом «пространство». Пространство культуры, пространство взаимопонимания, непонимания, разобщенности, отчуждения. Потом Ксения взялась за слово «экология». Экология души, чувств, отношений, экология всего на свете. Под конец за 5 минут заученным, но все еще горячим монологом разоблачила потребительскую культуру. Потом снова завязла в словах, как домашняя кошка в пакете из супермаркета: потребление, у-потребление, зло-у-потребление. Потом снова была счастливой.

Спустя две минуты и четыре секунды, когда по лесу пробежала тень облака, крылья черной бабочки застыли в верхнем положении, а когти бесшумного старого филина коснулись воды, лесная кошка Ксения поняла, что никогда не сможет стать сытой и довольной. В том смысле, что полностью. И что идеальная комбинация из сентябрьского солнца, первых желтых листьев, вкусного обеда, уюта замкнутого пространства лишь усиливают острое чувство нехватки. И как же все просто, когда просто хочется есть или спать. Но непонятно, что делать с беззащитностью, с распахнутым навстречу каждому пикселю сердцем, с застрявшим в горле комом из случайных букв, готовых вытечь слезами.

- Можно подумать, что живой – это когда мало. И голова в траве, а не в словах, - перевела Ксения на кошачий, как умела.

Ближе к обеду самые длинные лапы в мире некрупных кошек принесли Ксению к любимому месту на планете. Это был небольшой уступок почти на вершине небольшого скальника. Тайное место, как положено тайному, было скрыто соснами, которые не иначе как с помощью магии умудрялись расти из камня. Лесная кошка Ксения, не знавшая ничего о шкафах и коробках, любила наблюдать за всеми, оставаясь невидимой. Она следила за большой черной бабочкой, веселившаяся в окружении маленьких белых, хотя и соблюдая заметную дистанцию. Взмах ее крыльев не совпадал с общим ритмом, в верхней и нижней точке время замирало, а в движении компенсировало отставание. Далеко же она забралась. Было странно и жарко. Все радовались обману, потому что солнце передумало остывать.